***************************************** Удручает меня только неуемное стремление Андреича к просветительству — желание раскрыть всем тайны вечной мерзлоты и именно так, как это ему представляется. От его баек в неискушенных умах обязательно что-нибудь останется. Так, оказалось, что вечную мерзлоту, «всю как есть», можно уничтожить полностью и очень даже свободно, надо только вспахать всю землю. Значит, краем уха он что-то слышал: на золотых приисках, чтобы быстрее оттаять и снять верхний слой «торфов», то есть пустой породы, и добраться до золотоносных «песков», землю иногда действительно вспахивают. — Но не на двести же метров в глубину, Андреич,—не выдерживаю я, если нахожусь поблизости. Андреич нимало не смущается. — Не враз, конечно, терпенье нужно... Начали определять, насколько почва оттаяла в лесу. Оказалось, всего на тридцать сантиметров, ниже — мерзлота, под ней — небольшой межмерзлотный таличок, явно соединенный с рекой: уровни воды в таличке и реке одинаковые, река поддерживает таличок своим теплом. Шурф подальше от реки прошли весь в сплошной мерзлоте, и мерзлоте этой теперь уже не оттаять—скоро начнутся морозы, и поверхность мерзлоты потихоньку станет подниматься вверх. Андреич с большим любопытством пошел к шурфам. Вечером, когда я, как всегда, уходила на Тимптон, уже слышала его «научные» комментарии. — Думаете, эта вечная мерзлота больше не протает? К ноябрю она на полтора метра вниз уйдет. На приисках бывало смотришь: в августе — полметра, в октябре копнешь — два. Вот тут доля истины есть. — Андреич, я же вам объясняла — на прииске грунт щебнистый, его вынимают из ложа реки, он открыт солнцу, там нет травы, а здесь грунт илистый, под мхами, в тени деревьев да на северной стороне. На другой день в шарфике у подножия коренного склона сверкнул на солнце вдруг белейший и чистейший лед. Описали, сфотографировали, взяли пробу льда на анализ. Явно, что это оставшийся когда-то от зимы снежник, прикрытый сползшим сверху грунтом. Есть такое явление, свойственное холодному климату,— солифлюкция, или течение оттаивающего грунта. Грунт, перемешиваясь, сползает вниз по склону даже при небольших углах наклона. Я рассказывала уже всем не раз, какое это бывает иногда захватывающее зрелище, а в горах даже жутковатое, потому что походит на стихийное бедствие. Сползают сотни метров поверхности, грунт тащит за собой кусты, обтекает деревья, нередко и их увлекает за собой. Вдоль подножий склонов протягиваются длинные земляные шлейфы. Из завалов вы« сотой с двух-трехэтажный дом, как после землетрясения, торчат пнь, камни, трава, стволы, а если это происходит вблизи селений, то и бревна и остатки заборов. Вечером из палатки я услышала возбужденно-радостный голос: — Тут сколь этого грунта съехало — метр, не больше? Это чего, а вот я знаю, в одном месте, на севере дело было, спали люди ночью в землянке, вдруг — мати родная! — чувствуют — поехали! Кто успел — выскочил, а те, что остались, так донизу цельный день и ехали. И еще день их откапывали. Но все живы остались, зря не скажу... Утром я смеясь спросила: — Значит, Андреич, они ехали целый день, из палатки не вылезали и ждали, когда их засыплет? Андреич весело отмахнулся: ' — Я что — говорю, что люди рассказывали. Но эрудиция Андреича иногда выводит его и за пределы Страны мерзлоты с ее тысячами километров расстояний, например на Кавказ. Я уверена, что Андреич не знает советов Марка Твена, как воспользоваться ледником, чтобы не спускаться пешком с гор,— надо сесть на ледник и ехать, ледник ведь вниз движется. Но нечто марктвеновское я все же услышала из палатки. — А вот, знаете, ледники в горах Двигаются? Отчего? Под ледником камни здоровые лежат — окатники. Вот он по окатникам и съезжает, как по каткам. Но тут из палатки лаборантов раздался недовольный бас Жени: — Эй, Андреич, ты там поаккуратней!.. Забавно, что рабочие слушают Андреича всегда с интересом. Днем Андреич оставаться один в лагере побаивается и любого, заглянувшего ненароком, встречает с превеликой радостью... В устье Быраласа, как розовые моржи, лежат громадные валуны гранитов. Моржи греют на солнце округлые спины. По Тимптону ходят темно-лиловые тени от облаков и исчезают в пене перекатов. Вокруг много «музыки» — рокочет Быралас, плещет и разговаривает четким речитативом Тимптон, переливаются многими голосами источники, переговариваются лиственницы и ели, нежно лопочут кусты березы и ольхи, перешептываются капли дождя.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Ник или никнейм – это ваша визитная карточка, это отражение вашего внутреннего мира или состояния. Сейчас для контакта и одноклассников многие люди используют красивые никнеймы или ники, а точнее придуманные имена вместо собственных имен. Это оригинальные и прикольные, это крутые и современные имена, которые называются никнеймы, а раньше назывались псевдонимами.
Бесплатные никнеймы и ники для парней и девушек,для женщин и мужчин вы легко подберете на нашем сайте или создадите свой собственный или оригинальный ник. Наш сайт поможет вам в этом, также вы сможете найти подходящие значки и символы для создания собственного красивого стиля.